Nam si quae eventuras unt provideant aequiperent Jovi (Тот с Юпитером сравнится, кто грядущее прозрит).
Предисловие
По старинной белорусской традиции, в конце осени и начале зимы чиновникам высокого ранга положено вспоминать о Союзном государстве и ездить в Москву за газом и нефтью. Не стал исключением и этот год. Вернувшийся ни с чем из первопрестольной вечно первый вице-премьер В. Семашко на встречах в «Газпроме» тоже напоминал, что «Мы с Вами в одном, Союзном государстве». Странно, но в августе прошлого года в Минске никто о Союзном Государстве не вспомнил.
На пороге юбилей Союзного Государства России и Беларуси – странного государственного образования и одновременно незавершенного проекта политической интеграции между Российской Федерацией и Республикой Беларусь.
10 лет исполняется «государству», которое до настоящего времени так и не стало субъектом международного права, не имеет ни общепризнанной территории, ни своей валюты. Отсутствует герб и флаг. У СГ нет главы исполнительной власти, как и самой власти, нет парламента, если не считать парламентом странное Парламентское собрание России и Беларуси, славящееся своими банкетами. Нет гражданства, а следовательно нет и своих министерств внутренних и иностранных дел. Нет столицы… Есть только свод двусторонних договоров между Россией и Беларусью, которые частично исполняются, частично нет. Есть и П.П. Бородин – госсекретарь Союзного Государства, возглавляющий аппарат СГ в Москве. Последний по праву можно считать филиалом белорусского посольства в РФ.
Еще вроде как появилась союзная собственность, что само по себе понятно, так как в союзные проекты и программы вкладываются деньги и желательно, чтобы результаты как-то «оприходовались». Однако, как ни странно, больше говорят не о результатах многочисленных союзных программ, а об увеличение год от года их числа.
Союзное Государство России и Беларуси – своеобразный политический феномен, не имеющий аналогов в истории. Даже священная римская империя германского народа и та имела больше оснований считаться государством, чем это странное создание, претендующее, тем не менее, на статус самой продвинутой интеграционной инициативы на постсоветском пространстве. Если исходить из формальных признаков, то для такого рода мнений есть основания – Союзное государство, по идее, является этапом политической интеграции. Стоит напомнить, что до настоящего времени ни один интеграционный проект в регионе не прошел даже второй этап экономической интеграции - таможенный союз. Есть серьезные основания считать, что и создаваемый Таможенный Союз в рамках ЕврАзЭс ждут нелегкие времена.
1. Что явилось причиной создания Союзного Государства, кто его инициатор?
История российско-белорусского интеграционного проекта в высшей степени идеологизирована и мифологизирована. В 90-е годы, в период бума процессов дезинтеграции постсоветского пространства и расширения НАТО на Восток, российско-белорусская интеграция воспринималась, как политико-имиджевый проект, призванный реабилитировать Россию и российское руководство после распада СССР. Считалось, что Союз или союзные отношения с Беларусью являются своеобразной точкой отсчета для нового постсоветского позиционирования России, позволяющего надеяться, что Россия, вступив на основе союзных отношений с Минском, получает шанс хоть частично восстановить геополитические, военно-политические, экономические, морально-политические, демографические позиции страны, как одного из мировых лидеров.
Со своей стороны А. Лукашенко видел в процессе интеграции с Россией возможность сохранения экономики республики, ее транзитного статуса, получения по сниженным ценам энергоносителей, отсрочки социально тяжелых экономических реформ и сохранения контроля над белорусскими производственными активами белорусской номенклатурой – опоры его режима. В условиях расширения НАТО, белорусское руководство декларировало военно-стратегический союз с Россией и дало согласие на размещение на своей территории двух российских военных баз в обмен на списание задолженности за газ в 1,1 млрд. долларов США (2006 г.). Все это обеспечило создание системы экономической поддержки белорусской экономики за счет российского бюджета, российского рынка и российских энергетических ресурсов.
Белорусский президент, подхватив интеграционные инициативы первого премьера независимой Беларуси - В. Кебича, постарался зарекомендовать себя единственным инициатором российско-белорусской интеграции. Схема была проста: политические лозунги из Беларуси менялись на финансово-ресурсную поддержку из России. Естественно, со временем произошло усложнение схемы взаимных «сдержек и противовесов», но то, что во второй половине 90-х гг. и начале XXI столетия А. Лукашенко, декларируя интеграцию с Россией, выполнял волю белорусской номенклатуры, а затем и укрепившегося политического класса, не подлежит сомнению.
Белорусский истэблишмент искал любые возможности, чтобы выжить. Он прекрасно понимал, что молодое белорусское государство без внешней поддержки нежизнеспособно и иступлено искал то, чем можно обеспечить экономику страны. В итоге продали геополитический вектор. Продали дорого, но, как оказалось, не навсегда…
Мифология сопровождала проект Союзного Государства с первого дня. Белорусским властям приходилось изворачиваться и доказывать собственному народу, что поддержка со стороны России является не каким-то даром или союзной помощью, а обязанностью российского государства помогать «белорусам» - толерантному, трудолюбивому и исключительно гордому народу, словно нехотя принимающему многомиллиардную помощь со стороны пропитых полуславян - бездельников с Востока («Белорусы – это русские со знаком качества» А. Лукашенко).
Появились даже весьма наукообразные теории, объясняющие наперед процессы формирования вокруг Минска новой восточнославянской государственности - был Киев, была Москва, пришло время Минска.
Стоит отметить, что А.Лукашенко активно пользовался и своим имиджем человека левых убеждений, зачастую играя с левого фланга на российском политическом поле против российского руководства, хотя он, безусловно, является типичным белорусским националистом.
Таким образом, как с российской, так и с белорусской стороны сформировался во многом идеологизированный и мифологизированный блок политических и государственных воззрений, обеспечивающий сохранение незавершенного, фактически «замороженного» интеграционного проекта и финансово-ресурсной дотационной системы, как неотъемлемой его части.
2. Почему остановился проект Союзного Государства?
Причин блокирования проекта великое множество. Их можно перечислять до бесконечности. Но есть объективные причины, которые являются системными для любой интеграционной инициативы.
Прежде всего, в интеграционном проекте для обеспечения его развития и продвижения должен быть хотя бы один субъект мировой экономики и мировой политики. Без него проект не заработает, что мы и видим на примере ГУАМа или многочисленных интеграционных инициатив Н. Назарбаева в регионе Центральной Азии. Это обязательное правило и формально оно выполнялось в российско-белорусской интеграции, но у его инициаторов поменялись приоритеты.
Мотивация субъекта мировой экономики и политики (России) во время исполнения проекта стала меняться – уже к концу 90-х гг. из российского правящего истэблишмента постепенно исчезла прослойка людей, бредящих воссозданием Советского Союза, возвращением территорий и народов. В правящих кругах России все большую роль играли люди практичные, реально оценивающие возможности и ресурсы Российской Федерации и понимающие, что нельзя повернуть время назад, да и не нужно.
Появился вкус к управлению реально независимым государством – без долгов, без обязанностей перед союзниками, без ожесточенных и опасных внешнеполитических противников, с растущим золотовалютным запасом и быстро возрастающим жизненным уровнем населения. Вне блоков и серьезных конфликтов, но с живым интересом к мировым рынкам. Возникла возможность конфигурирования богатой и вполне уютной для проживания страны. Ясно, что для этого потребуются годы и десятилетия, но когда-то надо начинать… На этом фоне интеграционные истерики А. Лукашенко, требующего год от года все больше денег, рынков и энергоносителей, выглядели каким-то анахронизмом времен Каховки и тачанки.
Мотивация Минска с годами также изменилась и лозунги славянского братства и немедленного объединения в одно государство уступили место жесткой ежегодной борьбе за условия поставки российских газа и нефти, допуска белорусских товаров, а заодно и товаров третьих стран на российский рынок и т.д.
Второе неизменное правило интеграции связано с темпом преобразований. Невозможно жить на стройке. Необходимо или строить или замораживать строительство или ликвидировать все до фундамента. В противном случае создаются условия для разбазаривания построенного. В принципе, это и произошло с 2000 года. План мероприятий, являющийся неотъемлемой частью Союзного Договора, включающий в себя как политические, так и экономические мероприятия, оказался провален. Интеграционная «стройка» остановилась, а затем, по естественным причинам начала разрушаться, деградировать.
Союзный Договор по созданию СГ РФ и РБ является по своей абсурдности уникальным документом. Являясь по своей сути юридической фиксацией завершения (!) создания единого государства россиян и белорусов, договор включал в себя не только этапы формирования этого самого государства – создание исполнительной, законодательной и судебной властей, но и этапов экономической интеграции (!), которые в условиях политической спешки закончить не успели или не смогли. В частности, там оказался пункт о создании союзной валюты. Между тем, валютный союз завершает экономическую интеграцию и только открывает политическую. В Союзный Договор вогнали все, что было под рукой. Получилось, что подписали акт приемки здания прямо на дне ямы для фундамента.
В итоге элементарная логика интеграционного строительства была нарушена и проект оказался заблокирован.
Справедливости ради стоит отметить, что проект был обречен на провал еще в 90-е годы, когда вместо того, чтобы последовательно довести до конца таможенный союз между Россией и Беларусью (он так и остался недостроенным уже 14 лет), власти двух стран бросились создавать некие квазигосударственные образования – Содружество России и Беларуси, Союз России и Беларуси. Когда дошли до Союзного Государства стало ясно, что «прыгать» уже некуда…
3. Зачем была устроена гонка политической интеграции, когда еще не была завершена экономическая интеграция?
Беларусь не была готова к реальной экономической интеграции. Она и сейчас не готова к нормальному таможенному союзу и уже есть свидетельства, что готовятся варианты обхода уже подписанных соглашений по Таможенному Союзу в составе России, Беларуси и Казахстана (усиливаются позиции специмпортеров, подтягиваются поставщики из третьих стран и т.д.) Минск тем более не готов к единому экономическому пространству, где нет ограничений для перемещения не только товаров и рабочей силы, но и капиталов. А куда можно вложить капиталы в Беларуси, где не проведена приватизация?
Беларусь на внешней арене – субъект мирового рынка, но на внутреннем рынке рыночные механизмы почти не работают, они ограничены, зажаты тисками административного произвола. Отсюда и панический страх А. Лукашенко, что в условиях ЕЭП российские и казахстанские кампании просто разгромят своих белорусских конкурентов.
Минск стоит за одностороннюю интеграцию. А. Лукашенко много говорит о вреде протекционизма, но умалчивает, что в Беларуси существует самый закрытый рынок в Европе.
Тоже самое произошло и во время первых этапов российско-белорусской интеграции – экономические системы двух стран не стыковались. Отсюда и истеричные обвинения со стороны белорусских властей в адрес российских «олигархов», «бесчеловечной системы эксплуатации», введенной в России на фоне белорусского «социального» государства и т.д. Здесь же и корни столь пламенной любви левого фланга российского политического элиты к А. Лукашенко. У них появилась иллюзия, что в результате интеграции с Беларусью удастся навязать России новое издание социализма. Бесконечные повторения белорусской пропаганды, что Россия «учится» у Беларуси, россияне «завидуют» белорусам имеют под собой конкретную политическую задачу – ввергнуть Россию в состояние гражданской войны и вернуть социализм во главе с новым идолом - А. Лукашенко.
И все это имело бы перспективу, если бы Беларусь имела для этого ресурсы. Однако к несчастью левых сил, ресурсы и финансы, как всегда оказались в руках капиталистов, только уже российских.
Дотирование белорусской экономики превратилось в главную задачу российско-белорусского интеграционного проекта. Уже с 1995 года оно стало зашкаливать за 1 -2 млрд. долларов в год. Эти деньги надо было как-то объяснять. Объясняли чередой интеграционных инициатив – Содружество, Союз, Союзное Государство. В обмен на финансово – ресурсную подпитку Россия получала очередные уверения в преданности и очередную подпись под «союзническим» документом. В итоге под эту «подпись» Беларусь за последние 14 лет получила 52 млрд. долларов кредитной и финансово-ресурсной помощи (Д. Медведев говорил о 50 млрд. долларов). К 1 января 2010 года помощь увеличится на 5,5 млрд. долларов (рекордно низкий показатель за последние годы, но цифра предварительные – газ, нефть, кредиты, которые никто не собирается возвращать).
Естественно, так не могло продолжаться вечно и летом 2002 года В. Путин сказал знаменитую фразу о «мухах и котлетах». Это была реакция на водопад требований белорусской стороны: обеспечить, поставить, профинансировать, передать. Как говорили в то время в Кремле: «Можно подумать, что А. Лукашенко завоевал Россию до Камчатки и требует репараций». Поражал формат требований. Он был истеричный, наглый.
В итоге оказалось, что Беларусь просто села на российский бюджет, как какая-нибудь российская дотационная область или автономная республика. Отсюда «мухи и котлеты» - или вы с нами в одной федерации и делим все по-братски или знайте меру, все-таки Россия не колония Беларуси и не ее сырьевой придаток.
В принципе, на прошедшей неделе, выступая с ответами на вопросы россиян, В. Путин через шесть с половиной лет повторился: «руководству Белоруссии хотелось бы побольше (кредитов, энергоносителей и т.д.). Наверное, и это тоже возможно, но это должно быть синхронизировано, по моему глубокому убеждению, с процессами интеграции в рамках Союзного государства. Чем глубже эта интеграция, тем больше возможностей переходить на внутрироссийские цены и стандарты и по энергоносителям».
Однако понятно, что дальше скорректированного Таможенного Союза А.Лукашенко по пути экономической интеграции идти не может, не говоря уже о политической. Реальная экономическая интеграция для А. Лукашенко означает продавленные извне экономические реформы, приватизацию и безусловную потерю власти. Реальная политическая интеграция означает выравнивание политической конфигурации, т.е. грубо говоря: не могут два государства интегрироваться, если в одном у власти находится первый президент третий срок и готовится к четвертому, а в другом – третий, находящийся на первом сроке. В итоге и политическая интеграция обещает А.Лукашенко потерю власти. Россия и Беларусь - разные страны, разные экономические и политические системы, различные по зрелости политические классы и по уровню развития электораты.
(Продолжение следует)
Андрей Суздальцев, Москва, 6 декабря 2009 года, Politoboz.com