В одном случае Берлин провел хитроумную финансовую операцию, в другом - заблаговременно устроил утечку информации о предстоящем вето, что заставило потенциального покупателя отозвать оферту. В результате правительство ФРГ дважды в течение недели - в пятницу 27 июля и в среду 1 августа - предотвратило покупку китайскими инвесторами активов в Германии. Столь решительные и жесткие меры против компаний из КНР канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel) и ее министры никогда еще не предпринимали.
До недавнего времени в Германии к приходящим с деньгами китайским фирмам относились почти как к любым другим иностранным инвесторам - благосклонно, ведь они закачивают капитал в национальную экономику, обеспечивают рабочими местами жителей страны и платят налоги в казну. Некоторое беспокойство вызывало, разве что, то обстоятельство, что покупателями немецких фабрик чаще всего оказывались либо государственные китайские предприятия, либо особенно близкие к властям в Пекине частные компании, пишет DW.
Однако по мере того, как китайские инвесторы из года в год целенаправленно скупали в ФРГ высокоспециализированные фирмы, разрабатывающие технологии на наиболее перспективных направлениях развития мировой экономики, становилось все более очевидным, что речь тут идет не об обычных бизнес-решениях, а о последовательной реализации стратегических государственных планов Китая. Ведь правящая там коммунистическая партия открыто заявила о своей амбициозной цели - уже к 2025 году вывести Китай в группу мировых лидеров по целому ряду ключевых высоких технологий.
Например, в области робототехники. Когда летом 2016 года китайский производитель бытовой техники Midea объявил о намерении купить специалиста по промышленным роботам Kuka, это впервые вызвало в Германии по-настоящему мощную волну критики продажи немецких активов фирмам из Китая. Многочисленные противники сделки указывали, что нельзя отдавать в Азию контроль над успешным разработчиком технологий для "Индустрии 4.0", на которую немецкая экономика как раз сделала ставку. Тем более, что Пекин немецких инвесторов в КНР серьезно ограничивает.
В свою очередь, сторонники сделки аргументировали, что в Германии - свободная рыночная экономика, что нельзя отпугивать иностранных инвесторов государственным вмешательством и подавать плохой пример правительствам других стран (в которых, в свою очередь, хотят инвестировать немецкие фирмы) и что переход под контроль китайцев обеспечит Kuka режим наибольшего благоприятствования на гигантском рынке Китая.
В конце концов правительство ФРГ не стало препятствовать сделке, однако летом 2017 года издало распоряжение, усложняющее продажу стратегически важных фирм покупателям из стран, не входящих в Евросоюз.
Тем не менее по итогам прошлого года китайские инвесторы, превзойдя показатели весьма "урожайного" 2016 года, вновь установили рекорд по инвестициям в немецкие активы, вложив в них, по подсчетам консалтинговой компании Ernst & Young, 13,7 миллиарда долларов.
И вот теперь, летом 2018 года, китайский шопинг-тур в Германии вдруг резко прервался. Началось все с попытки государственного концерна State Grid Corporation of China (SGCC) стать совладельцем компании 50 Hertz - одного из крупнейших операторов немецких линий электропередачи. У этой фирмы - 10 тысяч километров ЛЭП, доставляющих электроэнергию 18 миллионам жителей ФРГ. А в скором будущем ей предстоит сыграть одну из ключевых ролей при переброске больших объемов "зеленой энергии" из действующих и строящихся на севере страны морских ветропарков к промышленным потребителям в южных федеральных землях.
К концу 2017 года 60 процентов компании 50 Hertz принадлежали бельгийскому оператору электросетей Elia, 40 процентов - австралийскому фонду инфраструктурных инвестиций IFM. В начале этого года австралийцы выставили на продажу 20 процентов, и китайский SGCC уже тогда попытался купить этот пакет, однако его приобрели бельгийцы. Летом IFM решил продать оставшиеся 20 процентов, китайцы предложили почти 1миллиард евро, а у Elia таких ликвидных средств уже не оказалось.
И тогда правительство ФРГ вместе с бельгийцами провернуло 27 июля заранее спланированную операцию: Elia, воспользовавшись преимущественным правом на приобретение австралийского пакета, формально его купила, а затем тут же продала действовавшему по указанию из Берлина немецкому государственному банку KfW.
По сути дела, это - частичная национализация 50 Hertz, и в деловых кругах и некоторых СМИ ФРГ сразу же раздалась критика в адрес правительства, хотя оно и заявило, что речь идет всего лишь о временном решении и пакет в перспективе будет перепродан частному инвестору. "Стране, зависящей от экспорта так, как Германия, не стоило бы поддаваться соблазну протекционистских мер", - написала, к примеру, газета Stuttgarter Nachrichten.
Однако другая часть деловых кругов и СМИ решительно поддержала действия правительства. Так, Die Welt напомнила, что 20-процентный пакет дал бы SGCC право претендовать на место в наблюдательном совете компании 50 Hertz и тем самым получить доступ к "чрезвычайно чувствительной информации". "Неужели мы хотим, - задалась газета риторическим вопросом, - чтобы китайское государство знало, как немецкие электрические сети защищены от перебоев или нападений извне и в каких местах они уязвимы?".
Таким образом, речь в Германии пошла уже не только о предотвращении скупки китайцами немецких технологий, но и об обеспечении национальной безопасности. И те, и другие соображения побудили Берлин сорвать еще одну сделку с китайским участием: приобретение компанией Yantai Taihai Group станкостроительной фирмы Leifeld Metal Spinning из города Алена. Утром 1 августа стало известно, что инвестор из Китая отозвал свою оферту.
Этому предшествовала целенаправленная утечка информации о том, что правительство Германии на своем очередном заседании в эту среду намерено наложить вето на продажу Leifeld китайцам, впервые прибегнув к изданному в 2017 году новому распоряжению о контроле над внешнеэкономической деятельностью. На основании этих сообщений (и, возможно, конфиденциальной информации по дипломатическим каналам) группа Yantai Taihai приняла решение, не дожидаясь формального "нет", отказаться от своих планов. Тем не менее, правительство, как стало известно после завершения заседания, "на всякий случай" все же приняло формальное решение заблокировать продажу Leifeld.
Ответ на вопрос, с чего это вдруг в повестку дня заседания кабинета министров ФРГ включается вопрос о предприятии, насчитывающем всего-то около 200 сотрудников, достаточно очевиден. Фирма Leifeld, имеющая, кстати, дочерние фирмы в США, Китае и представительство в России (в Москве), является одним из мировых лидеров в области сверхтвердых материалов, а они применяются как в аэрокосмической, так и в ядерной сферах.
В министерстве экономики ФРГ вопрос о Leifeld изучался несколько месяцев. Так что вполне возможно, что 9 июля, когда Ангела Меркель принимала в Берлине премьера Государственного совета КНР Ли Кэцяна, принципиальное решение запретить сделку уже было принято. Во всяком случае на этой встрече, к которой было приурочено подписание 22 германо-китайских соглашений о сотрудничестве, прежде всего, в области технологий будущего, канцлер недвусмысленно критиковала ограничения для немецких инвесторов в Китае, хотя и отмечала очевидные позитивные сдвиги.
Некоторые немецкие СМИ провели параллели между последними действиями правительства Ангелы Меркель в отношении китайских инвесторов и протекционизмом Дональда Трампа, который свои пошлины на импортную сталь, к примеру, тоже оправдывает соображениями национальной безопасности. Однако те же самые СМИ нынешней весной со ссылкой на немецких специалистов по США и КНР много писали о том, что за объявленной американским президентом Пекину торговой войной кроется нечто гораздо большее, чем стремление просто выравнять торговый баланс, а именно: попытка перекрыть китайским фирмам доступ к высоким технологиям, чтобы помешать Китаю обогнать Запад и превратиться в технологическую сверхдержаву.
Кто знает, может быть, после нескольких разговоров с глазу на глаз с Дональдом Трампом Ангела Меркель стала более внимательно присматриваться к стремлению коммунистического Китая воспользоваться инвестиционной открытостью либеральных западных стран и пришла к выводу о необходимости, говоря словами Die Welt, "сделать рыночную экономику более обороноспособной".